Кого раздражают благотворительные фонды?

Если бы думский законопроект приняли еще в марте, в апреле на прямой линии президента России памятные вопросы руководителя Благотворительного фонда «Выход» Авдотьи Смирновой и учредителя благотворительного фонда Константина Хабенского тоже сочли бы политической акцией. Нелепо? Более чем. Но авторы парламентского документа настаивают: «Формы, цели и сферы, в которых осуществляется политическая деятельность – один из признаков некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента». Их позицию на слушаниях в ОПРФ обозначила заместитель директора департамента по делам НКО Минюста РФ Анна Котова.

Член Общественной палаты РФ Вероника Крашенинникова высказалась яснее:

«Многие организации, финансирующие благотворительные и социальные программы в России, возглавляют иностранные военные и сотрудники спецслужб. Формально занимаясь неполитической деятельностью, они активно вмешиваются во внутреннюю политику страны, встречаются с представителями оппозиции, общественными деятелями».

То есть кругом враги, Отчизна в плотном кольце недругов. Первый заместитель председателя Комиссии ОПРФ по развитию общественной дипломатии и поддержке соотечественников за рубежом Сергей Марков пошел еще дальше:

«Демократия – это когда государство выполняет волю народа. И в данном случае воля народа – не дать возможность иностранным политическим субъектам оказать воздействие на российскую жизнь… В дальнейшем надо подумать о расширении понятия политической деятельности».

Не влиять, не выступать, не оценивать!

В скандальном законопроекте говорится, что некоммерческая организация признается участвующей в политике, «если независимо от целей и задач, указанных в ее учредительных документах, она осуществляет деятельность в сфере государственного строительства и основ конституционного строя РФ,.. законодательного регулирования прав и свобод человека и гражданина в целях оказания влияния на выработку и реализацию государственной политики, на формирование органов местного самоуправления, на их решения и действия»,

Дальше перечисляются формы: организация и проведение публичных мероприятий, дискуссий и выступлений; участие в деятельности политических партий; публичные обращения к госорганам и должностным лицам; влияние на изменение, отмену законов или иных правовых актов; распространение, в том числе с использованием современных информационных технологий, оценок решений, принимаемых государственными органами… В списке семь пунктов.

«Давайте внимательнее посмотрим на текст законопроекта, – предложил участникам слушаний председатель межрегиональной общественной благотворительной организации «Комитет за гражданские права» Андрей Бабушкин. – Если мы постараемся проанализировать, как это будет выглядеть, придем к следующему. Например, я хочу провести собрание по подготовке отчетов участковых полиции перед населением. Политическая деятельность? По смыслу закона, самая настоящая. Или я пишу обращение прокурору, чтобы он поддержал освобождение смертельно больного заключенного, и публикую его в своем блоке. Тоже политическая деятельность. Я созываю собрание волонтеров, которые осуществляют общественный контроль за здравоохранением, оценивают эффективность наших поликлиник или сельских фельдшерско-акушерских пунктов. И это политическая деятельность… Давайте вернемся на позиции здравого смысла. Наверное, было бы хорошо, чтобы 99% средств благотворительных фондов – были бы российскими деньгами и лишь 1% – зарубежными, но сейчас у нашей страны таких возможностей нет, однако есть интересы гражданского общества, и Совет при президенте РФ, Общественная палата, органы государственной власти должны их защищать».

Не закон, а «короткий поводок»

«Любая страна заинтересована в том, чтобы иностранные государства не оказывали влияния на ее внутриполитическую деятельность. Нормальная защитная реакция, – цитата из выступления президента благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елены Альшанской. – Вопрос: почему именно такими инструментами? У меня есть подозрение, что это не просто неграмотный закон, а диверсия… Так вышло, что совсем недавно моя коллега и подруга заболела. У нее лейкоз. Мы стали собирать деньги через другой благотворительный фонд, чтобы спасти ей жизнь. Написали об этом в фейсбуке, и многие люди из-за рубежа откликнулись, стали присылать деньги. А я теперь думаю: не подставим ли мы несчастную организацию по новому закону?.. До какого абсурда закон нас может довести? У наших фондов есть грамотные юристы, и когда появился проект, мы сели с ними, и все обсудили. Прошу прощения, но это действительно опасный, вредный и бессмысленный законопроект… С какой стати мы считаем, что влияние на политику Российской Федерации оказывается через благотворительные фонды? А политики, работники различных ведомств?»

«Наш фонд способствует развитию паллиативной помощи в стране, – взяла словопрезидент фонда «Вера» Анна Федермессер. – Паллиативная помощь зародилась в стране совсем недавно, несмотря на то, что некоторым хосписам более 20 лет. Эта помощь в стране не развита, и многое приходится брать за рубежом. Нужно привозить сюда экспертов из Великобритании, США, Польши. Фонд адресно помогает пациентам, неизлечимым больным, умирающим, тем, кто не могут сегодня попасть в хоспис, просто потому что хосписа нет. Пациентам нужно оборудование, которого нет в России и в ближайшее время, в том числе благодаря закону об импортозамещении, не появится.

Тем не менее оборудование в России купить можно. Например, откашливатель в нашей стране стоит 800 тысяч рублей. Если мы покупаем его в стране-производителе, то он обходится в 300 тысяч рублей вместе с доставкой… Мне как руководителю благотворительной организации, как лауреату государственной программы, как члену Общественной палаты Москвы абсолютно все равно, из каких средств будет куплено оборудование для того, чтобы можно было, например, детей перевести из реанимации домой, для того, чтобы можно было обеспечить им нормальную санацию, чтобы они подольше прожили в окружении своих родных.

Мне абсолютно все равно американская или российская сторона профинансирует приезд специалиста из США или Израиля, который будет обучать наших врачей правильно обезболивать наших пациентов, нас с вами, потому что паллиативная помощь коснется 90% сидящих в этом зале. И поверьте, когда мы с вами состаримся, в хосписах будет умирать большинство из ныне присутствующих, потому что это то, к чему идут демографическая политика и демографическая ситуация. Хоспис – про многих из нас, а не что-то далекое, непонятное. Заниматься паллиативной помощью на сегодняшний день, не занимаясь политической деятельностью, как ее трактует парламентский законопроект, невозможно. Этот закон – профанация, короткий поводок, чтобы контролировать массу достойнейших организаций. И этот поводок будет работать. Я, наверное, не пойду регистрировать наш фонд сама, как иностранный агент, хотя мы полностью попадаем под описание, я буду сидеть и ждать, когда мы будем признаны иностранным агентом через суд…

Я, наверное, вынуждена, буду уйти из совета по попечительству в социальной сфере, возглавляемого Ольгой Голодец, наверное. Должна буду отказываться от прихода в ОПРФ, куда вы зовете меня как эксперта. Это все является политической деятельностью».

Агенты кто?

«Я прекрасно помню 90-е годы, кризис, отчаяние, случаи самосожжения, выходы людей на улицу, – продолжила тему директор благотворительного фонда «Подари жизнь» Екатерина Чистякова. – И именно поэтому нынешний законопроект меня пугает. В настоящее время, во многом благодаря общественным организациям, удается всё-таки контролировать социальную напряженность. Для самых отчаявшихся людей, действительно беспомощных и находящихся в безвыходной ситуации (например, для родителей, понимающих, что их ребенка можно вылечить, но нужно купить лекарства, которых государство не может предоставить, потому что кризис, а лекарства стоят дорого) отдушиной являются благотворительные организации.

Благодаря таким организациям в Российской Федерации существует целая отрасль медицины неродственной трансплантации костного мозга, потому что государство не оплачивало такие операции на протяжении последних 15 лет и вряд ли начнет это делать в ближайшее время в связи с кризисными явлениями в экономике. Если говорить о тех больницах, с которыми мы сотрудничаем, то в Российской детской клинической больнице 30% лекарств покупается за счет фонда «Подари жизнь», 25% бюджета Центра Димы Рогачёва – тоже усилия благотворительных организаций, Центр Раисы Горбачёвой в Санкт-Петербурге поддерживается фондом «Адвита».

Это действительно большой вклад. И в тех тяжелых ситуациях, когда человек понимает, что выход есть, и от спасения жизни его отделяет только отсутствие денег, люди не выходят на улицу, потому что им есть куда обратиться. На мой взгляд, законопроект в том виде, в котором он есть, дает прекрасную возможность агентам иностранного влияния повлиять на нарастание социальной напряженности в стране… На мой взгляд, надо посоветовать авторам законопроекта подумать о том, что же они такое написали, потому что когда при кризисной ситуации в стране «Единая Россия» накануне выборов вносит такой опасный документ на рассмотрение Государственной Думы, то я не знаю вообще, где ответственность этих людей».

«В зарубежном законодательстве есть понятие иностранного агента, оно четкое и конкретное. К иностранным агентам относятся только те субъекты, которые, получая иностранное финансирование, действуют в интересах и по поручению иностранного государства, иностранной организации или другого иностранного интересанта, – заметила руководитель проекта по связям с госструктурами БФ «Подари жизнь»Ольга Зенюкова. – Хочу напомнить, что ряд международных нормативных актов, такие как Всеобщая декларация прав человека, Международный пакт о гражданских и политических правах, а также Конституция РФ, закрепляя право граждан на общественные объединения, говорят о том, что данные организации создаются для выражения своих мнений и убеждений, в том числе в целях участия в управлении делами государства».

Права не имеешь

Мы подробно пересказали вчерашнее заседание в Общественной палате РФ. А теперь не о слушаниях, но по-прежнему о законопроекте. По новому документу некоммерческие организации не смогут:

• заставить депутатов внести поправки в любой следующий недоработанный или безграмотный закон,
• вмешаться в конкретную ситуацию, если кому-то из граждан или организаций инвалидов потребуется помощь,
• послать письмо (запрос) в Минтруда, Минздрав, другие ведомства,
• обратиться со своими проблемами к журналистам или сообщить о них пользователям социальных сетей,
• критиковать действия любого органа власти: от муниципалитета до правительства,
• фактически им ни с кем нигде ни о чем нельзя будет говорить.

Во время слушаний в ОПРФ заместитель секретаря палаты Сергей Орджоникидзе совершенно определенно сформулировал, чем в России должны заниматься благотворительные организации: за свой счет, из своего кармана одаривать больных и нуждающихся и довольно.

Политика, работа государственных служб и – внимание – интересы общества – не их дело. А чье?

Текст: Анастасия Сенникова/ Pravmir.ru