«Черный беркут» снимается с утеса?..

Из 56-й колонии вывезли 60 осужденных. Жители Полуночного и Лозьвинского переживают, что вместе с колонией умрут и поселки: «Не могут 200 охранников сторожить 12 заключенных…»

Дмитрий Халяпин и Ольга Вековшинина, члены свердловской Общественной наблюдательной комиссии по соблюдению прав человека в местах принудительного содержания, в минувшую пятницу, 1 июня, нанесли визит в колонию №56 специального особо строгого режима ГУФСИН по Свердловской области.

Колония «Черный беркут» стоит на скальном утесе. Осужденные не смогли бы устроить побег, выкопав подземный ход. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

В советское время это была единственная колония, в которой отбывали наказание преступники, приговоренные к исключительной мере наказания, которым расстрел был заменен 20-летним заключением в колонии особого (самого жесткого в СССР) режима. С появлением пожизненного наказания в колонии открыли дополнительный корпус.

Неформальное название ИК-56 происходит от скульптуры черного беркута из бетона, держащего в когтях голову поверженного змея. Автором памятника является бывший сотрудник ГАИ Хабас Закураев из Нальчика, приговоренный к 25 годам за убийство тещи. Сейчас Хабас уже освободился. Фото предоставлено Ольгой Вековшининой.

Это легендарная колония известна под названием «Черный беркут». Недавно из «Беркута» этапировали 60 заключенных. Их увезли в Хабаровский край, где начала работу новая колония для пожизненно осужденных «Снежинка». Этапами в поселок Эльбан со всей России доставляют осужденных на пожизненное заключение: кого из «Черного беркута», кого из «Полярной совы», кого из «Черного дельфина» – новенькая «Снежинка», отстроенная в форме звезды с шестью лучами, готова вместить почти 400 заключенных.

Общественные наблюдатели Дмитрий Халяпин и Ольга Вековшинина проверили ивдельскую колонию «Черный беркут». Фото предоставлено Ольгой Вековшининой.

Дмитрий Анатольевич говорит, что после этапа в «Черном беркуте» осталось 12 осужденных, у которых скоро заканчивается срок отбытия наказания. Они выйдут на волю.

– Не могут 200 охранников сторожить 12 заключенных, – говорит Халяпин.

О причинах «большого этапа» официально говорят неохотно. Неофициально местные отмечают, что причиной вывоза людей из колонии является отсутствие в «Черном беркуте» канализации. Зона стоит на скалистом утесе. Осужденные не смогут сделать подкоп и совершить побег. Лишенные канализации осужденные завалили суды исками и выиграли, говорят, миллионов 15 в качестве возмещения…

ИК-56, легендарная колония «Черный беркут». Это — градообразующее предприятие для Лозьвинского и Ивделя. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

Жители поселков Полуночное и Лозьвинский, чье существование во многом зависит от жизнедеятельности колонии, переживают, что «Черный беркут» могут закрыть или законсервировать, что негативно скажется на уровне жизни людей.

…В первом часу дня Наталья бредет вдоль забора запретной зоны колонии, обнесенного «колючкой», ведя под руку дочку Полину – младшую школьницу. Наталья ходила кормить мужа обедом. Сейчас мама с дочкой возвращаются домой…

– Люди боятся потерять работу. Если закроют колонию, то мы последнего лишимся. Здесь все на колонию завязано. Половина покупателей в местном магазине – сотрудники колонии и те, кто приезжает на зону по делам. Магазин закроется, кормить только жителей Лозьвинского им будет невыгодно, – переживает Наталья. – Автобус прекратит ходить.

Жители Лозьвинского говорят, если колонию закроют, то поселок, который и так захирел, умрет окончательно. Фото: Ольга Вековшинина.

Она переехала в Лозьвинский лет восемь назад из поселка Шипичное, где закрыли зону.

– Тот поселок умер. Сейчас туда приезжают чисто за ягодами и отдыхом на природе. С Лозьвинским будет такая же история, – Наталья говорит, что про будущее поселка официально не говорят ни власти, ни сотрудники ГУФСИНа.

11-летняя Полина учится в Полуночном. В соседний поселок девочку, как и еще девятерых лозьвинских школьников, каждый день отвозят на транспорте.

В Лозьвинском много разрушенных домов. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

– Возможное закрытие «Беркута» отразится и на Полуночном. Там живет едва ли не большая часть сотрудников 56-й колонии. Вся поселковая интеллигенция разъедется, – отмечает общественный наблюдатель Дмитрий Халяпин.

Владимир, живущий сейчас в Лозьвинском, родился в Кургане. Потом родители, работавшие в системе исполнения наказаний, переехали на Северный Урал.

– Говорят, что ИК закрывать будут. Совсем плохо, – переживает Владимир. – С транспортом проблема возникнет. Хорошо, если два рейса в сутки пускать будут.

Сейчас автобус из Ивделя ходит в Лозьвинский пять раз в сутки.

Отделение Почты России — на замке. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

Владимир говорит, что в Лозьвинском сейчас постоянно живет человек 70. В их числе – начальник «Черного беркута» Субхан Дадашов. Его домик стоит на самом въезде в поселок, в нескольких десятков метров от «вольного штаба» колонии.

Многие в поселке, как признается Владимир, ждут выделения квартир по программе переселения из ветхого и аварийного жилья. Другого, говорят местные, в поселке не очень много.

Саша, пенсионер уголовно-исполнительной системы, после службы остался в Лозьвинском. Живет здесь с 1991 года.

Саша готовится к зиме. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

– Закроют зону, так ничего хорошего не будет. Водокачки не будет, воду придется возить. Дороги никто чистить не будет, – 1 июня Саша колет дрова. Говорит, что «нужно готовиться к зиме». Над нами пролетает снег. – При советах сидело больше 300 человек со всего Союза. А когда пошел развал, то многих выслали сидеть на Родину. Многие освободились и уехали домой.

Владимир на крыльце единственного в Лозьвинском магазина. Фото: Андрей Клеймёнов, «ВКД».

В День защиты детей из «Черного беркута» освободилось двое осужденных, «отмотавших» за решеткой 25 лет. Оба характеризуются положительно. Первый поедет в Пермский край. Говорят, что там его ждет сын. Второй отправится под Североуральск. Во время отсидки этот осужденный познакомился с женщиной по имени Лариса, которая живет в шахтерском поселке. Она должна была приехать к воротам колонии, чтобы встретить освободившегося осужденного. Но не приехала.

– Я сам попросил ее не приезжать. Не надо ей всего этого видеть, – говорит мужчина.

Интересно, есть ли у них будущее?..