Командир своей судьбы

…Родители Ксении разводились, когда ей было семь. В тот день она, первоклашка, пришла в суд, решительно открыла дверь: «Я буду жить с папой!», развернулась и пошла на занятия. Так и осталась жить с отцом — они не разлучаются уже 22 года: папа помогает взрослой дочке воспитывать двоих ее сыновей, поддерживает во всем, но командует парадом своей жизни Ксения самостоятельно.

— Я — типичный Овен, вот самый такой настоящий, упертый, — улыбается она. — Не отступлю, не сдамся, не сломаюсь. Я не боюсь трудностей, потому что за мной — мои мальчишки…

Ксения и ее мальчишки, которые, обещает она, вырастут настоящими мужчинами. Фото: Вадим Аминов, “Вечерний Краснотурьинск”

Сыновья, особенно младший Саша, наполняют каждый день Ксении смыслом и борьбой. С 2015 года она живет в сумасшедшем режиме «надовылечитьсына». Поэтому она одновременно умудряется работать в микрофинансовой организации, подрабатывать — и в такси, и теперь на дому, учиться новому — ради Саши она закончила Международную академию акупунктуры, психопунктуры и восточной медицины «Инь и Ян» на базе Новгородского государственного университета. Иглотерапия у Ксении теперь в буквальном смысле на дому. «Иммунитет сыновьям подняла на ура, — рассказывает она, — себя вылечила. Иногда подрабатываю таким образом. Мечтаю, конечно, сделать это своей работой и вообще открыть речевой кабинет в Краснотурьинске, но это — сумасшедшие деньги».

Резкую смену курса жизнь 29-летней Ксении Бородулиной взяла в 2015-м — тогда ее младшему сыну Саше установили диагноз «дизартрия». Это значит, что мальчик, по сути, не умел разговаривать к своим четырем годам и — если не взяться за лечение — мог бы вообще не начать говорить. И тогда в Ксении в полный рост поднялся боец: обследования, лечение, реабилитация — это даже не обсуждалось. Надо, значит, надо. За почти три года она продала два автомобиля, что позволило платить за Сашино развитие; научилась жестко экономить (жестко — это когда банальный поход к парикмахеру становится для тебя подарком ко дню рождения) и идти напролом — искать «своих» докторов, получать ответы на свои вопросы и не впадать в отчаяние.

— В прошлом году я поняла, что — все. Не вытягиваю. Не справлюсь, — говорит Ксения. — И тогда, буквально переступая через себя, решилась просить помощи у людей. Когда поняла, что откликаются, — словно второе дыхание открылось: теперь-то мы с Сашей точно справимся и точно победим. По крайней мере, в школу он нынче уже идет самую обычную — это ли не победа?

Ксения считает, что женщиной в современном мире быть очень непросто. И самое большое счастье — дети — может обернуться изматывающими, лишающими сна и покоя трудностями: «Самое страшное, когда болеют дети. Это трагедия трагедий. Даже когда вам просто говорят, что ребенку светит инвалидность, это сразу — взрыв мозга, начинаешь думать, что сделать и как этого избежать, — рассуждает Ксения. — Это пугает. И проще всего — сдаться…»

Но эта хрупкая и отчаянная брюнетка сдаваться в принципе не умеет и иногда, кажется, на минутку забывает, что она — женщина. Напоминают сыновья. «Когда открыточки милые сделают — подарят; вдвоем пельмени варят, когда я с работы приползу; уборку делают, — рассказывает Ксения. — Могут даже массаж сделать, если у меня болит голова. В общем, мальчики у меня растут мужчинами, помощниками — тут все нормально».

В этой молодой женщине не только характера — мудрости хоть отбавляй. С отцом своих сыновей она сумела остаться друзьями, сохранив добрые отношения, не разверзнув пропасть между детьми и их папой. На домыслы и сплетни, которые преследуют всех мам особых детей, решившихся просить помощи у людей, Ксения просто не обращает внимания — даже не допускает их до себя, научилась ставить «стеночку». Строит смелые планы и мечтает о большем, потому что уверена — она заслуживает.

— Я мечтаю о своей собственной трехкомнатной квартире, где у меня будет своя комната, — говорит Ксения. — Мечтаю съездить в Токио — посетить их медцентры, пройти обучение у мастеров. Мечтаю вылечить Сашу, хотя это не мечта даже — это план, я знаю, что все получится. И было бы здорово съездить в отпуск всем вместе, да хотя бы в тот же аквапарк — главное, вместе…

Когда-нибудь Ксения Бородулина обязательно откроет речевой кабинет. Найдутся и деньги на оборудование (нужен аппарат для биоакустической коррекции — это почти 500 тысяч рублей), и единомышленники. «Это очень эффективное лечение, — объясняет Ксения. — Чем-то напоминает энцефалограмму мозга, проводки, датчики — так ребенок слушает, если можно так сказать, звучание своего собственного мозга, на подкорку „записываются“ слова…» Все обязательно будет так, как решила Ксения, — у командиров по-другому не получается.