Мошенничество в Карпинской больнице на 18 млн. Понять и простить? Часть 2

В прошлой публикации мы рассказали фабулу уголовных дел по хищениям в Карпинской городской больнице:  бухгалтеры Лариса Гузняк и Ольга Майорова годами перечисляли себе миллионы рублей «дополнительной» зарплаты, главный бухгалтер Татьяна Нейман стала фигурантом дела по обвинению в преступной халатности. Продолжаем тему.

Ольга Майорова, второй бухгалтер в расчетном отделе, желание иметь «двойную» зарплату в своих показаниях следствию объясняет просто: «В связи со сложной личной финансовой ситуацией и нехваткой денежных средств». В 2012 году, когда она вслед за Ларисой стала получать дополнительные выплаты, ее средний заработок был 25000 рублей в месяц. Ущерб больнице из-за ее мошенничества с получением не заработанных денег, как установил суд – 2 млн 857 тыс рублей. Плюсом шло, получается, более чем по 100 000 рублей ежемесячно. Для сравнения: средняя зарплата в Карпинске в названном году по данным статистики составляла 20948 рублей.

Ольга прямо обратилась к более опытной коллеге с просьбой помочь наладить денежный поток. Объяснила это тем, что Лариса лучше разбирается в бухгалтерской компьютерной программе. Гузняк раскрыла товарке технологию хищения: вначале вносишь в список свою фамилию и желаемую сумму, потом, когда нужные сведения о начислении ушли в банк, убираешь свои данные. Так что главбуху и главврачу реестр поступает правильный, уже без «левых» имен и начислений.

Откровенно наглое многолетнее воровство денег у больницы оказалось осуществимо при одном условии: Лариса была твердо уверена, что подготовленные ею реестры с фамилиями и суммами никто проверять не станет, документы улетят в банк, а деньги на карточку без проблем, как ракета в небо. «Топливом» этим реактивным перелетам стали безалаберность прямых руководителей расчетчиц – главного бухгалтера Татьяны Нейман (занимала должность до середины 2013 года) и главного врача Сергея Комелягина (ушел с поста в начале 2016).

Пришедшая на смену Нейман главбух Луиза Ившина отмечала: «Бухгалтерский и финансовый учет до моего прихода в больнице был запущен на всех стадиях, не было систематизации учета». Немало времени ей пришлось потратить на то, чтобы восстановить нужный порядок. Именно поэтому финансовые маневры Гузняк и Майоровой были обнаружены не сразу, а лишь тогда, когда проверяющие «руки» дошли до сверки начисления зарплат.

Впрочем, финансовые старты для переправки космических сумм не всегда были успешными. В 2009 году при сверке данных почти случайно выяснилось, что Гузняк выдала себе лишних 186 000 рублей. Тут бы и забить тревогу главбуху и главврачу, принять меры. Но Лариса осталась работать и продолжила начислять зарплату.

Позже на суде Татьяна Нейман говорила, что написала докладную на подчиненную, залезшую в больничную казну, но Сергей Комелягин, якобы, пожалел признавшую вину расчетчицу и не стал увольнять. Излишнюю сумму Гузняк вернула – не получала несколько месяцев зарплату. «Официальную» зарплату…

Суд над раскаявшимися бухгалтершами проходил в особом порядке — то есть без проведения судебного следствия (вызова свидетелей, выступления обвинителя и защитников и т.п.). Фото: архив «Вечернего Карпинска»

Свою работу Лариса Гузняк наладила так, что фактически единолично и бесконтрольно рулила огромными суммами, перечисляемыми в качестве зарплаты всему коллективу (более 350 человек). Ежемесячно это было от 11 до 17 миллионов. Все остальные расчетчицы (всего их в отделе трое) готовые документы по зарплате отправляли ей. С ее компьютера с электронной подписью главврача платежки уходили в банк.

Коллеги рассказывали на суде, что даже на больничном и в отпуске Лариса никому не доверяла зарплатные операции. Трудилась по-стахановски, без отдыха, нередко удаленно – из дома с личного компьютера заходила в базу рабочего и выполняла все проводки.

При этом подойти в Ларисе с вопросом о зарплате не каждый решался. «Как человек – неуравновешенная, сотрудники учреждения жаловались, что с ней возникают конфликты. Со мной она была корректна и исполнительна, однако работать с ней было сложно, она старалась выполнять задания так, как удобно ей, а не как требовала я», – характеризовала подчиненную главбух Ившина. Свидетели говорили, что Лариса злоупотребляла спиртным, что тоже, вероятно, ограничивало желание сотрудников общаться с расчетчицей.

Позже она юлила у следователя, рассказывая, что не знает – сколько денег было на ее банковской карточке и откуда они появлялись на карточном счете. Мол, пользовались ею вместе с мужем, он мог вносить какие-то средства.

И пока Гузняк разыгрывала перед следователями профессиональную невинность, ее подельница Ольга Майорова сразу во всем чистосердечно призналась и согласилась содействовать следствию (заключила досудебное соглашение о сотрудничестве).

Лариса последовала ее примеру, когда поняла, что отпираться бесполезно. После первых же допросов она по решению суда была арестована.

Обе обвиняемые заявили о желании рассмотреть их дела в суде с применением особого порядка. Судебное разбирательство в таком случае не ведется, приговор основывается на материалах дела, представленных следствием. Наказание признавшему вину (это обязательное условие) и согласившемуся на сотрудничество со следствием и особый порядок не может быть назначено более, чем в две трети от предусмотренного законом.

Лариса Гузняк за мошенничество осуждена на 3 года лишения свободы в колонии общего режима. Ольга Майорова тоже признана виновной и осуждена. Наказание – 2 года лишения свободы – отсрочено до исполнения младшему ребенку Ольги 14 лет (сейчас ему около трех). Если за это время она ничего не нарушит, наказание ей отбывать не придется.

Во время судебного следствия возник вопрос: откуда брались для Ларисы и Ольги «лишние» суммы? Если заныкать и не доплатить той же санитарке рублей 500-600, а врачу даже при его заработке в 50-60000 пару-тройку тысяч – неужели они не заметят? Вот и расчетный листок с начислениями всем на руки выдавали… Это стало предметом досконального разбирательства на суде по делу Татьяны Нейман, к чему мы еще вернемся.
ФОНД оплаты может быть любым

Отношение главбуха и главврача Карпинской ЦГБ, муниципального, а с 2012 – областного учреждения, к своим обязанностям следствие назвало, а суд подтвердил однозначно: «Халатность, неисполнение или ненадлежащее исполнение своих обязанностей со стороны должностных лиц». Это преступление, за которое предусмотрена уголовная ответственность, прописанная в статье 293 Уголовного кодекса страны.

Татьяна Нейман была по ней осуждена, а по действиям, вернее сказать, бездействию Сергея Комелягина не нашли оснований возбуждать уголовное дело, так как, пояснили правоохранители, в больнице есть должность главбуха, в чьи прямые обязанности входят финансовые учет и контроль.

Видимо, доверие расчетчице и после того, как ее поймали за руку на воровстве оставалось полным, безоговорочным. Или просто лень, недосуг было руководителям контролировать процесс должным образом. Но первая же более-менее внимательная финансовая проверка – несложная, просто построчная и пофамильная сверка – выявила черную дыру, куда, как оказалось, улетали миллионы.

А как же многочисленные проверяющие, сотрудники контрольных органов, призванные бдить за расходованием бюджетных средств? За тем, чтобы деньги шли на те цели, которые определены в жестких условиях выделения субсидий, дотаций и оплаты лечение пациента?

Проверки были, и о них рассказывали в суде, например, ревизоры управления Пенсионного фонда. Но, во-первых, внешне, по бумагам, все было в порядке, ибо, как говорили на следствии бухгалтеры: «Гузняк – очень опытный и предприимчивый человек», а, во-вторых, в глубины финансовых операций никто из проверяющих тогда нырнуть не сумел или не захотел.

Ныне принятая система распоряжения финансами в бюджетных учреждениях, таких, как Карпинская больница, благоприятствует появлению соблазнов у тех, кому доверены расчеты и перечисления.
Раньше в городах при местных администрациях были управления и отделы здравоохранения, которые контролировали сметы и реальные расходы муниципальных больниц и ФАПов, проводили учебу руководителей (главврачей в медвузах управлению не учат), разбирали жалобы медиков.

Сейчас больницы стали самостоятельными юридическими лицами, участниками рынка услуг. Здесь действуют отношения «товар-деньги-товар», где товар – это мы с вами, пациенты. Мы можем быть «прибыльными» (когда «выздоравливаем» быстро, лежим в стационаре недолго и довольствуемся дешевыми лекарствами), а можем – затратными (когда занимаем место в палате дольше, чем диктуют нормы койко-часов). Устоявшуюся десятилетиями систему медпомощи сейчас «оптимизируют», прикрываясь лозунгами о необходимости экономить, сокращать расходы на больных, а врачей толкают зарабатывать на платных услугах.

Больница сегодня может сама определять – сколько денег и на что потратит. Фонд зарплаты может быть любым. На суде прозвучала цифра: от 11 до 17 млн ежемесячно. И потому в том же Пенсионном фонде или налоговой инспекции не удивляются, когда суммы перечисленных взносов и налогов по месяцам разнятся в сотни тысяч рублей.